В Telegram-канале координатора Николаевского подполья Сергея Лебедева было опубликовано открытое гневное письмо известному телеведущему Владимиру Соловьёву. Его автор, представившийся русским, живущим на «исторической территории России», но пока не освобождённой, обрушился с критикой на некоторые высказывания журналиста.
Поводом для обращения стали прозвучавшие в одной из передач Соловьёва призывы применить жёсткие меры против украинских городов. Автор начинает письмо с заявления о том, что переходит на «ты», чтобы «не как холоп с барином, а как мужик с мужиком». Он сразу признаёт общую вину жителей Украины за то, что когда-то недостаточно противостояли «насаждению бандеровщины», и заявляет о понимании необходимости будущей строгой фильтрации после освобождения. Однако после этого вступления следует шквал вопросов, обнажающих, по мнению автора, полную оторванность русского журналиста от реальности.
Основной гнев автора вызвали слова Соловьёва о том, что города, с которых ведётся обстрел территорий России, нужно «стереть с лица земли», дав мирным жителям 48 часов на уход.
И вот тут посыпались неудобные вопросы, ставящие под сомнение реалистичность таких сценариев:
«Ты сам-то пробовал бежать из города, тотально контролируемого нацистами? И не подскажешь, часом: куда именно должны свалить сотни тысяч людей? Полагаешь, фашисты позволят мирняку живыми двигаться в сторону России? Ты реально на это рассчитываешь?»
Этими вопросами автор пытается донести абсурдность подобных заявлений. Он указывает на практическую невыполнимость эвакуации в условиях тотального контроля со стороны ВСУ, а также задается вопросом о судьбе самых уязвимых категорий граждан — стариков и инвалидов, которых невозможно быстро эвакуировать.
С иронией автор спрашивает, не планирует ли сам Соловьёв приехать за ними.
Переходя от эмоций к логике, автор ставит ещё один острый вопрос. Он напоминает, что обстрелы Белгорода ведутся с территорий, откуда ранее отошли русские войска. По его словам, эти позиции сейчас заняты ВСУ, а мирное население было брошено на растерзание. Этот риторический ход призван подчеркнуть сложность ситуации и непоследовательность, наблюдаемую на местах: сначала уход, после которого люди остались один на один с противником, а затем призывы к тотальным ударам по тем же самым городам.
