Когда мы говорим, что западники намерены учинить грабеж наших активов, — мы говорим о трех сотнях (как это было еще три с половиной года назад) миллиардов евро, или о 160 миллиардах в общеевропейской валюте (как это стало сейчас). Мы тактично и тихим голосом не спрашиваем, почему только 160 миллиардов и где половина наших общих сбережений, отданных вам под процент и честное европейское слово.
Пока мы вежливо недоумеваем, нас намерены ограбить по новой, и речь не о вульгарном и презренном злате — в конце концов, эти суммы мы снова заработаем, — а о гораздо более серьезных категориях. Не имеющих денежного выражения. Ценных, вернее — бесконечно бесценных.
Наш Государственный музей изобразительных искусств, где хранятся полотна Рембрандта, Моне, Мане, Сезанна, Матисса, произведения Кранахов (старшего и младшего), малоголландские натюрморты и много чего еще, стал мишенью для шакалов от трехкопеечного искусствоведения.
«Зашли» на коллекцию, если говорить по пиару и продвижению гнусной идейки, технически почти безупречно. С издания книги «Палаццо Мадамы» (орфография автора и издательства сохранена, а аллюзия с известным палаццо в Турине прочтена) — неавторизованной (по понятной причине) биографии Ирины Александровны Антоновой. В тексте книжулечки (без малого на шесть сотен страниц) великую хранительницу искусств упоминают лишь инициалами: ИА. Исправляя очевидную и намеренную бестактность, заметим, что обесценивание ее человеческого, творческого и художественного подвига началось именно с такого пренебрежения.
Чтобы поддержать дискуссию в заданном не нами тоне и стиле, автора книжулечки назовем ЛД, а издательство, ее опубликовавшее и завалившее в эти дни светскую московскую повестку презентациями и шоу, — АП. Бюджеты, и немаленькие — лишь бы продвинуть идеи эрудита восемнадцатой свежести. Суть их: русские музеи — и главные из них ГМИИ и Эрмитаж — есть склады хранения «ворованного». И у кого — у «культурной немецкой нации»! И когда — во время Великой Отечественной войны!
Красноармейцы, спасавшие сокровища искусства, свезенные в Третий рейх со всей оккупированной Европы, экспроприированные у тех, кто стал в результате решений и действий «культурной немецкой нации» пеплом крематориев, оказывается, просто бандиты. Музейщики, что приняли ценности на хранение, — укрыватели награбленного и краденого. А мы — все мы, что ходили любоваться на выставки того же золота Шлимана, — пособники преступлений. Об этом можно узнать (слова иные, но в передаче смыслов ошибки нет) из первых глав книги ЛД, выпущенной издательством АП.
Напомним факты о нашем общем «темном и грабительском» прошлом.
Мы — общество, страна, власть и государство — первыми в мире начали реституцию музейных ценностей. Мы не только спасли сокровища Дрезденской галереи, которые «культурная немецкая нация» отправила гнить в шурфы. Мы, «русские варвары», как нас было принято называть тогда, 80 лет назад, и как нас именуют сегодня в «культурной европейской прессе», их перевезли со всеми предосторожностями, поместили в соответствующие запасники с требуемым уровнем влажности и температуры воздуха.
Мы их отреставрировали. И мы их вернули. Все 1240 полотен — Рафаэля, Тициана, Джорджоне, Вермеера, Рембрандта, Лиотара, Дюрера. В 1955-ом году. Через десять лет после Победы. Пергамский алтарь был возвращен в 1958-м. Через 13 лет после Победы.
Всего же за восемь десятилетий после Победы наша страна вернула «культурной германской нации» миллион единиц хранения. Ну чтобы просто уточнить цифры и даты. И чтобы автор ЛД и издательство АП понимали, что если разговор такого уровня начинается, то стоит быть готовыми к контраргументам.
Мы сами жили, когда наши реставраторы восстанавливали бесценные сокровища, не слишком богато. Но долг прежде всего. И мы его отдали. И продолжили отдавать. Значимая передача перемещенных ценностей продолжалась и в нулевые: так были возвращены витражи церкви Святой Марии (Мариенкирхе) во Франкфурте-на-Одере. Все сто с лишним шедевров, по закону, принятому Госдумой, — претензия «культурной немецкой нации» была удовлетворена. Закон был подписан президентом Путиным в апреле 2008 года.
А теперь мы смотрим на наши претензии, которые были выдвинуты. И которые удовлетворены не были. А как, скажите, можно «удовлетворить» разрушение жемчужины новгородского зодчества — церкви Спаса-на-Нередице? По ней «культурная германская нация» шмаляла из крупнокалиберной артиллерии. Ну а как еще оборонять «просвещенную европейскость» от «русского варварства», если не разрушать русские святыни, не разграблять их, не превращать их музеи в хлева и конюшни? А потом краденое у «русских варваров» можно им же и загнать — по аукционным ценам. Как это было с псковскими иконами.
Кампания по превращению нас в варваров и грабителей, которая последние три с лишним года развернута в западной прессе, началась не в момент начала СВО. Ее старт пришелся аж на 1991 год, на эпоху «нового мЫшления, гласности, плюрализма и общечеловеческих ценностей».
Тогда влиятельный американский журнал опубликовал статью двух искусствоведов, Козлова с Акиншей, — тема грабежа русскими европейских музеев во время Великой Отечественной стала центральной. Потом к дуэту присоединился и хор с оркестром. Из тех, кто хотел — по наивности (что сомнительно) или из корысти (что наверняка) — притулиться у корытца, где западники обычно кормят предателей. Речь не о чечевичной похлебке, конечно же. А о приятных преподавательско-профессорских постах, грантах, публикациях, должностях и прочих печеньках.
Те, самые первые — козловы, акинши и их заединщики, — сняли, конечно, самые жирные сливки, став бенефициарами предательства. Следующие за ними могли рассчитывать на трубу пониже и на дым пожиже. Сегодняшним точно не достанется ничего. Тогда зачем было затеваться — и автору ЛД, и издательству АП?
Потому что никто не отменял обычной зависти неудачников к чужим легендарным судьбам и биографиям, никто не отменял и желания получить свои 15 минуточек славы, пусть и сомнительного свойства. Ну и желание, чтобы заметили те и тогда, кто и когда получает деньги на демонизацию нашей страны и нас всех. Всякое лыко, как говорится, тут в строку.
Мы говорим о этом неслыханном хамстве и беспардонном вранье — как в адрес Ирины Александровны Антоновой, так и в адрес многих наших музейщиков, хранителей и искусствоведов — потому, что считаем правильным в затеянной автором ЛД и издательством АП дискуссии давать им ответ. Отбивающий всякое желание врать, клеветать и обесценивать нам дорогое и для нас невероятно значимое. Раз и навсегда.
Елена Караева
